Сытный рынок

Кроме Мытного двора с Троицкой площади был вынесен и Обжорный рынок. Новое место ему определили за кронверком, где он и расположился под другим названием — Сытный рынок.

Новое название привилось не сразу: первое время рынок называли по-разному, кто по-старому — Обжорным, кто — Сытным, а некоторые — Ситным. Впоследствии возникло несколько версий происхождения названия рынка. Одни утверждают, что на рынке в старину торговали мукой, предварительно просеивая ее через сита (отсюда — ситный хлеб), здесь же торговали и ситами. Иные говорят, что, следуя моде на все заграничное, рынку дали название от английского «сити».

В журнале «Русская старина» № 8 за 1873 год Н. Сажин уверял, что название рынка произошло от слова «сыта», так называлась в народе вода, подслащенная медом. Он рассказывал, что, когда на рынке торговали лошадьми, собиралось много людей. Женщины торговали съестными припасами, чаще всего — овсяным киселем, а для прихлебки давали сыту.

Почти 150 лет Сытный рынок служил местом публичных казней и наказаний. Особенно мрачную известность приобрел рынок в кровавое десятилетие правления Анны Иоанновны, а точнее ее фаворита Бирона. Сотни и тысячи людей гибли в те годы в застенках. Произвол не имел границ. Для всеобщего устрашения отдельные казни устраивались на площади Сытного рынка. Эшафот каждый раз делали новый, деревянный, и после казни сжигали, чтобы уничтожить следы кровавой расправы. Были случаи, когда эшафот сжигали вместе с трупами казненных.

12 июля 1736 года на Сытном рынке был обезглавлен адъютант маршала Долгорукого двадцатилетний Егор Столетов, который выступал против кровавого правления Анны Иоанновны, был сторонником ограничения власти монарха.

Но самая жестокая расправа во времена бироновского режима была совершена на Сытном рынке 27 июня 1740 года над А. П. Волынским и его соратниками. Это были честные, высокообразованные и мыслящие люди своего времени, которые не могли спокойно смотреть, как царица и ее немецкое окружение хищнически эксплуатировали народ, грабили богатства страны, вконец разорили хозяйство России и жестоко преследовали всех, кто выступал против их правления.

Во главе группы патриотов стоял государственный деятель и дипломат Артемий Петрович Волынский. В прошлом сначала астраханский, а затем казанский губернатор, он с 1738 года занимал пост кабинет-министра, стал одним из руководителей правительства при Анне Иоанновне. А. П. Волынский, весьма энергичный и умный человек, изучал экономику страны, собрал одну из богатейших библиотек своего времени. Недавно найденная опись библиотеки Волынского свидетельствует о весьма разнообразных интересах ее хозяина: у него были книги по истории, экономике, географии, математике и другим наукам.

Волынский создал несколько трактатов, в которых писал о путях укрепления хозяйства страны, чтобы вывести Россию из той нищеты, в которую ее ввергли иностранные правители. Главным в деятельности Волынского было его стремление ограничить влияние иностранцев, выдвинуть на руководящие посты в государстве представителей русского дворянства.

В кружок Волынского входили известный архитектор Петр Михайлович Еропкин, два видных руководителя Адмиралтейской коллегии — Федор Иванович Саймонов, Андрей Федорович Хрущов и другие представители русского дворянства.

У Волынского не было какой-либо реальной силы, на которую он мог бы опереться. Поэтому он вступил в личное единоборство с Бироном за влияние на императрицу.

Против Волынского выступали Бирон, Остерман и русская знать, которая пригрелась около них. Суд был составлен из русских бояр, которые испугались слуха о каком-то «бунтовском» проекте Волынского, и пытали они Волынского и его товарищей на дыбе. Приговор был жесток: «Волынскому, вырезав язык, отсечь правую руку и голову, а детей его сослать в Сибирь в дальние места, дочерей постричь в разных монастырях, и настоятельницам оных иметь за ними наикрепчайший присмотр и никуда их не выпускать, а сына в отдаленное же место в Сибири отдать под присмотр местного командира, а по достижении 15-летнего возраста написать в солдаты вечно в Камчатку, все же движимое и недвижимое имение отписать.

Хрущову и Еропкину отсечь головы, а имение отписать. Саймонову, Мусину-Пушкину и Эйхлеру сказать смертную казнь, а потом объявив им помилование: Саймонова и Эйхлера, бив кнутом, сослать в Сибирь на вечную работу в разные отдаленные места, а у Мусина-Пушкина, урезав язык, сослать его в Соловецкий монастырь и содержать там в наикрепчайшей тюрьме под караулом, а пищу давать ему обыкновенную против монаха».

Рано утром 27 июня 1740 года глашатаи стали сзывать людей на площадь Сытного рынка, где и состоялась кровавая расправа: на эшафоте остались три трупа, а остальных осужденных после порки увезли в Петропавловскую крепость, а затем в Сибирь. Казненных свезли на Выборгскую сторону и похоронили на кладбище у Сампсониевского собора. Теперь этого кладбища нет. Более ста лет назад на его месте был высажен парк. Сохранилась только одна могила. Памятник на ней сооружен в 1885 году по проекту скульптора А. М. Опекушина и архитектора М. А. Шурупова. Надпись гласит: «Здесь погребены 27 июня 1740 года кабинет-министр, генерал-аншеф и обер-егермейстер Артемий Петрович Волынский, советник Андрей Федорович Хрущов и архитектор Петр Михайлович Еропкин, гоф-интендант. Сооружен в 1885 году по почину редакции журнала «Русская старина» многими почитателями памяти этих исторических русских людей…» А далее идут стихи неизвестного автора:

После вступления на престол в 1741 году дочери Петра I Елизаветы Петровны стали восстанавливать в правах людей, пострадавших в кровавое десятилетие. Возвращались из Сибири невинно сосланные, в том числе и дети Волынского.

Больше года по сибирским каторжным местам искали соратника Волынского Ф. И. Саймонова. И наконец нашли. Шесть лет затем он был губернатором Сибири и еще много лет на различной государственной службе. Умер в глубокой старости у себя на родине в Серпухове, но до самой смерти не мог забыть тяжелых минут, пережитых им на эшафоте Сытного рынка.

Казни на площади Сытного рынка продолжались и после 1740 года. Здесь на плахе кончали жизнь уголовные преступники, или их после битья кнутами и плетьми отправляли в Сибирь.

Очередным политическим актом, который привлек внимание общественности, была казнь подпоручика Василия Яковлевича Мировича 15 сентября 1764 года за попытку освободить из Шлиссельбургской крепости претендента на русский престол Ивана Антоновича.

Головокружительная карьера офицеров, которые возводили на престол Елизавету, а затем Екатерину II, волновала воображение Мировича. Но он не знал, что в особой инструкции, которая была дана приставленным к Ивану Антоновичу офицерам, было сказано: «…арестанта умертвить, а живого никому его в руки не отдавать».

Когда Мирович с караульной командой ворвался во внутреннюю тюрьму, охранник, выполняя инструкцию, зарубил Ивана Антоновича. Убедившись в бесполезности дальнейшей борьбы, Мирович сдался и был заключен в Петропавловскую крепость. Специально созданный для расследования дела и вынесения приговора по этому делу Верховный суд сообщников Мировича не выявил.

Приговор был суров: «Отсечь ему, Мировичу, голову и, оставя тело его народу на позорище до вечера, сжечь оное потом купно с эшафотом, на котором та смертная казнь учинена будет».

Во время приготовления к казни Мирович вел себя на эшафоте спокойно. Создавалось впечатление, что он уверен в том, что в последний момент будет объявлено помилование. Это настроение осужденного передалось и окружавшим эшафот людям. Присутствовавший на казни Г. Р. Державин в своем дневнике записал: «Мировичу отрублена на эшафоте голова. Народ, стоявший на высотах домов и на мосту!, необыкший видеть смертной казни и ждавший почему-то милосердия государыни, когда увидел голову в руках палача, единогласно ахнул и так содрогся, что от сильного движения мост поколебался, и перила обвалились».

Иногда все делалось для того, чтобы казнь формально была публичной, но народу при этом присутствовало бы как можно меньше. Так было при проведении гражданской казни над поэтом-публицистом, революционным демократом Михаилом Илларионовичем Михайловым 14 декабря 1861 года.

Михайлов приехал в Петербург и поступил в университет в 1846 году. Вскоре он сблизился с Н. Г. Чернышевским, Н. В. Шелгуновым и особенно подружился с Н. А. Добролюбовым. В 1861 году Михайлов распространил в Петербурге напечатанную в Лондоне у Герцена прокламацию «К молодому поколению», написанную одним из руководителей революционно-демократического движения в России того времени Н. В. Шелгуновым. В этой прокламации обличались царское самодержавие, помещики, духовенство, вся дворянская, чиновничья Россия.

Появление прокламации вызвало негодование в правительственных кругах. Александр II впоследствии лично следил за следствием по данному делу.

14 сентября 1861 года Михайлов был арестован, заточен в тюрьму жандармского отделения, затем переведен в Петропавловскую крепость.
За несколько дней до этого в крепость было заключено более 300 студентов Петербургского университета за участие в осенних студенческих волнениях. Узнав о том, что в крепости томится Михайлов, студенты обратились к нему со словами привета. Михайлов ответил студентам стихотворением, в котором четко проявилась его сила воли и безграничная вера в конечную победу революции. В конце стихотворения он приписал: «Может быть, мне не суждено воротиться. Спасибо вам за те слезы, которые вызвал у меня ваш братский привет. С кровью мне приходится отрывать от сердца все, что дорого, чем светла жизнь! Дай бог лучшего времени хоть вам!»

В то же время в Петропавловской крепости Михайлов написал слова для популярной впоследствии революционной песни «Смело, друзья!». Песня заканчивалась словами:

Михайлов был осужден на шесть лет каторжных работ с последующим вечным поселением в Сибири.
Гражданская казнь была назначена на 14 декабря 1861 года на Сытном рынке. Учитывая популярность Михайлова в революционных кругах молодежи, правительство опасалось демонстрации протеста. Поэтому гражданская казнь была назначена на раннее утро, и о ней было объявлено только в газете «Ведомости С.-Петербургской городской полиции», которую мало кто читал.

В день казни около 5 часов утра Михайлова обрили по-арестантски, заковали в кандалы и на специальной, так называемой «позорной» колеснице, под охраной трех казачьих взводов доставили на площадь. Людей было мало: торговцы Сытного рынка да случайные прохожие.
На эшафоте чиновник прочитал приговор, затем палач над головой Михайлова под барабанный бой сломал заранее подпиленную шпагу. После гражданской казни Михайлова привезли в Петропавловскую крепость, куда приехали проститься с ним его товарищи — И. Г. Чернышевский, Н. В. Шелгунов, Н. А. Некрасов. Не было только его лучшего друга Н. А. Добролюбова- он умер, когда Михайлов находился в заключении.

Русская революционно-демократическая общественность с чувством глубокого сожаления проводила Михайлова в Сибирь. В печати о его подвиге писать было невозможно. Но до России дошел голос Герцена, который в «Колоколе» поместил статью «Годовщина 14 декабря в С.-Петербурге». В ней он писал: «Утром 14 декабря прочли перед Сытным рынком приговор Михайлову… Шесть лет каторжной работы за то, что из груди, переполненной любви и негодования, вырвалась страстная речь… Иди же с упованием, молодой страдалец, в могилу рудников; в подземной ночи их между ударами молота и скрипом тачек ты еще ближе услышишь стон народа русского, а иной раз долетят до тебя голоса твоих друзей — их благословение, их слезы, их любовь и гордость тобою»‘.

Суровые условия каторги не ослабили бодрости духа Михайлова, но физические силы не выдержали. 3 августа 1865 года он умер в рудниках Кадаинского прииска.

Гражданская казнь над Михайловым — последний публичный акт на площади Сытного рынка. В последующие годы казни проводились в других местах города. Это произошло, видимо, потому, что к тому времени Сытный рынок был застроен торговыми зданиями, и площадь каждый раз нужно было расширять, сносить деревянные лавки.

Сытный рынок по-прежнему находится почти на том же месте, что и 250 лет назад. Современное здание рынка, просторное и благоустроенное, было построено в начале 1910-х годов по проекту архитектора М. С. Лялевича. Рынок оборудован холодильными камерами, складскими помещениями. Здесь около 1700 торговых мест. На них ежегодно продается свыше 12 тысяч тонн продуктов.